В 1877 году Поленов, потомственный аристократ из Петербурга и блестящий выпускник Академии художеств, приезжает в Москву. Он уже пожил в Европе в качестве «пенсионера» — так называли медалистов, для которых Академия спонсировала учебные командировки в столицы искусств. Вена, Флоренция, Неаполь, Венеция, Мюнхен и, конечно, Париж.
Когда Василий Поленов вернулся в Россию, многие удивились: мол, с его-то дворянскими корнями и отцом-дипломатом было бы логичнее остаться в той же Франции. Но нет. Поленова тянет на Родину. А именно — в Москву.
Сиюминутная красота пейзажей
Поленов начал искать квартиру. И по одному из объявлений его ждало нечто большее, чем крыша над головой: он выглянул в окно и увидел тот самый пейзаж, которому суждено было стать золотой страницей в истории русской живописи.
Еще во Франции художник узнал, что такое «работать на пленэре» (то есть на открытом воздухе) — за этим они с Ильей Репиным специально ездили в Нормандию. Метод, обожаемый импрессионистами, прекрасно лег в основу поленовских координат: он понял, как надо писать пейзажи, чтобы не расплескать сиюминутную красоту.
Как на «Московском дворике» появились люди
Храм Спаса на Песках с картины художникаС видом из окна потенциальной квартиры было именно так: сиюминутная красота. И Поленов тут же «сел и написал его». Поначалу это был безлюдный этюд: только зелень, белизна храма Спаса на Песках и сам воздух, ласково прогретый полуденным солнцем. Та версия «Московского дворика» была вертикальной, но потом Поленов перевернул картину и напитал ее жизнью, разбросав по холсту фигурки.
Вот женщина несет ведро — ей тяжело, это заметно по вытянутой в противовес руке. Чуть поодаль двое малышей резвятся на траве, а третий (или третья — на голове платочек) плачет, широко раскрыв рот и от досады сжимая кулачки. Тут же рядом — самый большой из детей и такой же светловолосый. Он чем-то увлечен, не замечает ни истошного рева, ни кудахтанья кур, ничего, что может переключить его внимание с заманчивого предмета в руках.
С появлением женщины, детей и животных поленовский дворик стал по-настоящему «московским». Случайно схваченный кадр вот-вот оживет, и с полотна хлынет зной, звон, запах. Само мгновение, схваченное нежной кистью художника.Мнение художника о картине
А что думал о картине сам Поленов, который признавался в подражании французам, но хранил верность русским сюжетам в своей голове? Он... стеснялся «Московского дворика»! И когда посылал пейзаж на выставку передвижников, извинялся: мол, это «потерянное для искусства время».
На наше счастье, то была классическая история, когда создатель шедевра не верил в успех работы. Но работу заметили, в работу влюбились, работу вознесли на русский живописный Олимп. Павел Третьяков, великий собиратель отечественного искусства и большой друг передвижников, купил «Московский дворик» прямо на выставке.
Еще одна версия навсегда осталась в кабинете у Ивана Тургенева — подарок самого художника. Потом шедевр Поленова перекочевал на почтовые марки и стал символом Москвы.
Чем нам мил «Московский дворик»?
Василий Поленов, фотоНе «колоритом» и «световоздушной средой», как сказали бы искусствоведы. Не контекстом, как заметили бы историки. Эта картина — манифест Поленова, воплощение его главной мысли: «Искусство должно давать счастье и радость, иначе оно ничего не стоит».
Василий Дмитриевич, будьте спокойны: ваша картина бесценна.