Средневековая Мадонна с Иисусом, ~1270 год
«Писарро берёт в плен перуанских инков», Джон Милле
Милле в своей «тусовке» считался настоящим вундеркиндом. Его талант заметили уже в 9 лет, а в 11 он стал членом Академии! Другие студенты не обошли это своим вниманием — Джон получил кличку «Малыш».
Свое семнадцатилетие Милле встретил в ранге настоящей звезды: если бы в Лондоне тех времен было шоу «Живописец», он бы точно стал единогласным победителем.
Конечно же, одаренному юноше наскучило рисовать «как принято». После 6 лет прилежного выполнения домашних заданий от почтенных преподавателей Милле устал от рамок и ограничений.
И решил отныне слушать только себя и рисовать так, как ему самому нравится и хочется!
Руководствуясь новыми принципами, Милле создал ряд работ, а самую удачную повез на выставку 1850-го года. Его картину ждали — это ведь сам Милле, поцелованный Богом художник!
Но публика даже не близко не представляла, что «Малыш» для них приготовил.
Как только люди увидели новую работу Милле, разразился страшный скандал! Чарльз Диккенс, главный инфлюэнсер того времени, смешал полотно с грязью. Остановимся на мгновение и снова посмотрим на картину. Задумаемся: что не понравилось Диккенсу и всем остальным?..
Рафаэль Санти. Сикстинская Мадонна, 1512.
Раньше Деву Марию всегда писали блондинкой и никогда она не выглядела такой изможденной и худой. А Иисус, изображенный рыжеволосым еврейским мальчиком, и вовсе оскорблял взор почтенной лондонской публики!
Вот, что написал взбешенный Диккенс:
«Перед нами плотницкая мастерская. На переднем плане отвратительный рыжий мальчишка в ночной сорочке, заплаканный, с искривленной шеей. Похоже, он играл с приятелями где-то в сточной канаве и получил палкой по руке, а теперь жалуется стоящей на коленях женщине, столь немыслимо безобразной, что на нее таращились бы с ужасом в самом низкопробном французском кабаке или английской пивной — если, конечно, допустить, что человек с такой свернутой набок шеей способен прожить хотя бы минуту…»
И дальше все в том же духе, на орехи досталось всем. Подытоживает Диккенс так:
«Все, что можно изобразить уродливым в человеческом лице, теле или позе, так и изображено».
Наконец-то! Мы с вами выявили причину скандала.
Картина вышла слишком приземленной, сценка из жизни Спасителя — слишком обыденной. Милле посмел «очеловечить» Спасителя и его семью, сделать их обычными людьми, такими же, как мы с вами. И это категорически не приняли!
Но давайте оставим эту критику на совести викторианцев. Лучше погрузимся в картину и разберемся в ее символике!